Среда обитания - Страница 23

– Интересный рассказ, – вежливо согласился Дронго. – Остается уточнить, откуда вы все это знаете.

– Это уже некорректный вопрос, – усмехнулся Френкель, – я ведь не спрашиваю вас, что вам уже стало известно. Но ваша репутация говорит сама за себя. И я не сомневаюсь, что Лев Давидович предложил вам абсолютно баснословный гонорар, чтобы вы нашли исчезнувшего следователя и его документы. Поэтому я и решил с вами встретиться.

– Судя по тому, что вы мне рассказали, вам уже многое известно. И очевидно, вас информирует кто-то из самого близкого окружения Деменштейна. Этот человек может по-прежнему оставаться вашим осведомителем и информировать вас о ходе поисков.

– Не считайте меня идиотом, – улыбнулся Френкель, – рано или поздно вы вычислите этого «осведомителя». И возможно, сумеете отыскать следователя и его исчезнувшие документы. Я бизнесмен и приехал с деловым предложением. Сколько вам предложил Деменштейн? Сто тысяч? Двести? Пятьсот? Миллион? Я готов заплатить больше. В два, в три, в четыре раза больше. Мне нужны эти документы.

Дронго молчал.

– В конце концов, вы ничего особенного делать не должны, – продолжал Леонид Иосифович, – вы продолжаете свои поиски. Находите исчезнувшего следователя и его документы. А в последний момент информируете меня, чтобы мои люди смогли перехватить документы. Никто и никогда не узнает об этом. Вы гарантированно получите свои деньги.

Дронго по-прежнему молчал.

– В этих документах есть факты, изобличающие Льва Давидовича. Если вы на стороне закона, то обязаны выдать эти документы прокуратуре, чтобы Деменштейна наказали. А не отдавать их человеку, который является преступником.

Он ничего не услышал в ответ. И воодушевился этим молчанием.

– Мы просто восстановим справедливость и отнимем у него незаконно нажитую собственность, – пояснил Френкель. И, не выдержав, спросил: – Почему вы молчите?

– Я все думаю о своей репутации, – признался Дронго. – Мне очень интересно знать, в какой момент своей жизни я допускал ошибки или совершал недостойные поступки, после которых вы решили обратиться ко мне с подобным предложением? Неужели вы не понимаете, что предлагаете мне обычную подлость?

– Почему подлость? Вы же работаете на Деменштейна? Почему вы не можете работать на меня? Уверяю вас, что мои деньги ничуть не хуже денег Льва Давидовича, возможно, даже чище.

– Это вы не совсем поняли, что именно происходит. Ко мне действительно обратились с просьбой найти исчезнувшего человека. Я согласился помочь. Если у человека будут документы, то я подумаю, что с ними делать. Но в любом случае меня невозможно перекупить. Давайте не будем даже обсуждать этот вопрос, чтобы я не оскорбился.

– Вы считаете, что ваша моральная позиция безупречна? – мрачно осведомился Леонид Иосифович. – Вы понимаете, что помогаете фактически преступнику скрыть свое криминальное прошлое?

– Великолепные слова. Только давайте тогда будем искренними до конца. Вы действительно считаете, что среди тех, кто сегодня владеет многомиллионными состояниями, можно найти людей с безупречным прошлым? И вы можете гарантировать, что ваша собственная жизнь была абсолютно чистой? Или прошлое тех, кто является сегодня недоброжелателем вашего бывшего напарника?

– Я не считаю, – ответил Френкель. – Более того, я даже уверен, что таких очень немного. Если только получили наследство от богатого дедушки. Но таких богатых дедушек в нашей стране с семнадцатого по девяносто первый почти не было. Если не считать генеральных секретарей или премьеров, наследникам которых оставались после их смерти большие и заброшенные квартиры. Мне понятно, о чем вы говорите, но мне непонятна ваша позиция. И ваше упрямство. Почему вы отказываетесь? Что такого невозможного и аморального я вам предложил? Сдать следователя, который нарушил свой долг? Не отдавать документов Деменштейну, который их наверняка уничтожит? Почему можно взять деньги у него и нельзя брать деньги у меня? Я не понимаю причин для вашей обиды.

– Это не обида, – сказал Дронго, – это почти оскорбление. Вы искали так срочно меня, чтобы успеть перекупить, так как уже знаете, что я приступил к поискам исчезнувшего следователя. И вы приехали сюда абсолютно убежденным в том, что достаточно предложить мне гораздо больший гонорар, и я соглашусь на ваше предложение. Но это не так. Меня нельзя перекупить. И меня невозможно убедить в том, что этот поступок является нормальным с точки зрения моей логики.

– Значит, будете искать? – невесело усмехнулся Френкель.

– Конечно. Теперь просто обязан. Иначе вы решите, что меня перекупил другой мой знакомый.

– Не боитесь?

– Нет. С точки зрения вашей логики, я не должен бояться. Убивать меня глупо и невыгодно. Другой специалист может действительно не найти пропавшего следователя и его документы. А вас интересуют только эти бумаги. Значит, вы теперь будете меня даже охранять. Единственная неприятность, которую вы мне теперь можете гарантировать, это постоянную слежку за мной, чтобы успеть перехватить документы раньше меня. Но я думаю, что среди ваших людей есть профессионалы, которые наверняка поймут, что следить практически невозможно. Я легко обнаружу наблюдателей и уйду. Значит, остается работать с вашим «осведомителем», который станет вам все сообщать. И теперь у меня будут две задачи – найти документы и выявить вашего человека в окружении Деменштейна.

– Думаете, получится? – спросил Френкель.

– Постараюсь. А вы поймите, что напрасно лезете в эту непонятную историю. Если следователя убрали компетентные люди, то они не допустят, чтобы я нашел эти документы. И тем более не допустят, чтобы вы пытались их разыскать. И если они узнают о том, что именно вы мне предложили, то боюсь, что им может не понравиться ваше вмешательство. Догадываетесь, что произойдет, если им покажется, что вы слишком много знаете?