Среда обитания - Страница 43

– Это какой-то подвох, – возмутился Валерий, – вам нужно быть осторожнее. Может, это новая игра Френкеля. Ничего не говорите и не обещайте по телефону, вас могут записывать.

– Это я знаю. Сейчас включу телефон, чтобы вы все слышали.

Снова позвонила Регина.

– Позвонили из Кабинета министров, – доложила она, – хотят что-то уточнить.

– Соедини, – разрешил Лев Давидович, – но если позвонит Неверов, сразу меня отключай. Кто бы там ни был. Для меня Неверов сейчас важнее всего. Скажешь, что линия отключилась. Все поняла?

– Да, – ответила Регина.

Деменштейн взял трубку, отключив громкоговоритель. Пока он говорил, Арсаев рассеянно играл со своим телефоном. Суровцев позвонил кому-то из своих сотрудников и грозно пообещал «намылить всем шеи». Погосов сидел молча, глядя перед собой, словно размышляя. Через минуту Лев Давидович закончил разговор, и почти сразу позвонила Регина.

– Он на проводе, – доложила она взволнованным голосом.

– Я вас слушаю, – поднял трубку Деменштейн, включая громкоговоритель, – кто со мной говорит?

– Петр Неверов, – голос доносился откуда-то издалека. Были слышны помехи.

– Откуда вы звоните? Вас плохо слышно.

– Вы изувечили моего племянника, и я решил скрыться. Если вы готовы платить деньги, то давайте завтра совершим обмен.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, но готов выслать своего представителя, – осторожно сказал Лев Давидович.

– Завтра в пять часов вечера в Петровском пассаже. Около бара с левой стороны. И учтите, что я буду не один.

– Мы все поняли. Что вы хотите?

– Десять миллионов в обмен на документы. Можно в евро по курсу, чтобы вы могли принести их наличными.

– Это нереальная сумма, не поместится ни в одну сумку. Давайте сделаем иначе. Я пришлю аванс, и вы передадите часть документов. Если я увижу, что они подлинные, получите остальные деньги в обмен на остальные документы.

Суровцев осторожно приложил палец ко рту, но Деменштейн только отмахнулся. Сейчас ему было не до всяких хитростей. На кону стояла его дальнейшая судьба и весь его бизнес.

– Хорошо, – согласился позвонивший, – я буду там ровно в пять. Принесите половину, и я отдам вам половину документов. И на этот раз без вашего врача-садиста.

Он отключился. Деменштейн обвел всех торжествующим взглядом.

– В конце концов, ради денег этот тип готов на все. Наверняка его подстегнула охота. Он понял, что ему не уйти от нашего эксперта и людей Френкеля. А может, его дочь только разыгрывала из себя безутешное чадо, потерявшее своего отца. Может, он где-то прячется и мы ничего об этом не знаем.

– Мы прослушиваем ее телефоны, – возразил Суровцев, покрасневший от напряжения и досады.

– Вы слышали, что он позвонил? Это не может быть случайный прохожий с улицы, иначе он бы не знал, кому звонить и каким именем называться. Это сам Неверов.

– Голос был немного другой, – осторожно заметил Погосов, – я слышал его раньше на пленке.

– Это не его голос, – убежденно заявил Арсаев, – нас просто решили кинуть.

– Может, он нашел другого племянника, – возразил Деменштейн, – меня это мало волнует. Завтра нужно собрать пять миллионов долларов, нет, четыре миллиона евро, и все упаковать в чемодан. Отнесете деньги в Петровский пассаж и получите документы.

– Давайте я отнесу, – предложил Арсаев.

– Нет. Пусть деньги отнесет Погосов. Заодно и увидит человека, который передаст ему документы…

– Он врач и не разбирается в документах. А я юрист, – не унимался Валерий, – кто быстрее сможет там разобраться?

– Верно, – согласился Суровцев, – пусть идет Арсаев.

– Хорошо, – разрешил Лев Давидович, – значит, завтра в пять часов вечера. Что вы думаете по этому поводу, господин эксперт? Ваша версия оказалась несостоятельной? Никто Неверова не убивал?

– Возможно, он попал в автомобильную катастрофу или серьезно болел, если так долго молчал, – попытался объяснить Дронго, – на вашем месте я бы не торопился с выводами. Нужно подождать и все тщательно продумать.

– А я думаю, что это какой-то аферист, который случайно узнал про Неверова и решил сыграть с нами в грязную игру, – сказал Арсаев. – Или его послал Френкель, чтобы узнать про документы. Если они у нас, то мы не пошлем деньги. А если их нет, туда обязательно придет наш человек с деньгами.

– Давайте прекратим это ненужное обсуждение. Деньги будем готовить. Поедет Валерий Арсаев. Вы, Матвей Константинович, соберете всех своих людей и оцепите Петровский пассаж так, чтобы оттуда и муха не выскочила. Сколько там выходов?

– Я там не бываю, – ответил Суровцев, – очень дорогое место.

– Четыре, – сообщил Арсаев, – по два с каждой стороны.

– Оцепите все четыре выхода, – распорядился Деменштейн, – и пусть на этот раз там дежурят лучшие ваши сотрудники. Если сам Неверов приедет на встречу и привезет подлинные документы, то не нужно его трогать. Пусть подавится моими деньгами. Лишь бы он сдал нам все документы. А потом мы его всегда найдем при желании.

– Странно, что бывший следователь по особо важным делам так глупо себя ведет, – задумчиво произнес Погосов, как бы размышляя вслух.

– Когда человек хочет получить такую сумму денег, он становится либо безумцем, либо маньяком. Он теряет голову и видит перед собой только эти деньги, – сказал Деменштейн. – Завтра в полдень мы встречаемся с вами снова. Если у кого-то будут свои предложения, вы можете мне их сообщить. Но пусть каждый из вас помнит, что молчание – это настоящее золото. Регины больше нет в кабинете. Значит, о завтрашней встрече знаете только вы четверо. Если не считать нашего эксперта, которого раньше не было, остаетесь вы трое. И если кто-нибудь в мире узнает о том, что завтра мы встречаемся с Неверовым, я обвиню в этом вас троих. Солидарно, господа, солидарно. Через минуту мы сможем расстаться с вами навсегда. Надеюсь, что я высказался предельно ясно. На вашем месте я бы следил не только за собственным языком, но и за поведением остальных членов вашей импровизированной группы.