Среда обитания - Страница 8

– Мои конкуренты, или просто соперники, – сказал Деменштейн, – это самый опасный случай. Ни пять, ни десять, ни сто миллионов их не остановят. Задача людей, о которых я думаю, будет не просто убрать меня как конкурента, а раздавить, уничтожить, развалить мою компанию, отправить меня в тюрьму, желательно лет на двадцать.

– И если они узнали о документах Неверова, то вы просто обречены, – безжалостно произнес Дронго.

– Вам как будто нравится это говорить, – посмотрел на него Лев Давидович, – но не скрою, этот вариант беспокоит меня более всех остальных. Как у всякого человека, уже достаточно давно занимающегося бизнесом, у меня есть враги. Но дело не в них. Ведь Неверов не стал бы прятаться столько времени. Он бы обязательно подал о себе весточку, какой-нибудь сигнал. Возможно, он выжидает, но почти полтора месяца – это более чем достаточный срок, чтобы прийти в себя и попытаться получить свои деньги. Или хотя бы успокоить свою дочь, которую он, безусловно, любил.

– «Любил», – повторил за ним Дронго, – вы сказали о нем в прошедшем времени. Значит, вы не верите, что он еще жив.

– Не знаю почему. Но у меня предчувствие. Которое меня никогда не обманывало. Боюсь, что Неверов уже разговаривает с ангелами и мы больше никогда о нем не услышим. Теперь остается самое важное – найти либо его документы, либо тех, кто эти документы украл. То есть убрали Неверова и украли документы. И с моральной, и с криминальной, и с любой точки зрения это противоправные деяния, за которые убийцы или похитители должны понести ответственность. Если вас волнует моральная сторона дела, то вы можете успокаивать себя именно этим обстоятельством. Теперь о практической стороне дела. Если вы достаточно быстро сумеете вычислить место нахождения Неверова или его документов, я плачу вам один миллион долларов. Это единица с шестью нулями. Вы меня слышите?

– Странно. Я почему-то думал, что миллион – это единица без нулей, – пошутил Дронго. – Мне кажется, что вы забыли об одном обстоятельстве, которое имеет исключительное значение в этом деле.

– О каком? – спросил Деменштейн.

– Когда Неверов с помощью своего племянника пытался вас шантажировать, то вы наверняка не говорили об этом ни своим конкурентам, ни своим соперникам, ни тем более своим врагам. И за Востряковым следили сотрудники вашей службы безопасности, которые затем проводили обыск в разных домах, где Неверов мог спрятать документы. Верно?

– Да, все правильно. Не могу понять, к чему вы клоните?

– О Неверове и его попытке шантажа не могли знать посторонние люди, – убежденно произнес Дронго, – ведь Неверов был не случайным мерзавцем, решившим вас шантажировать. Он много лет проработал в органах прокуратуры и хорошо знал, на какой шаг решился пойти. А раз так, то он наверняка ни с кем не советовался и никому не показывал документы, компрометирующие вас.

– Разумеется. Я об этом думал. Для чего вы все это говорите? – нетерпеливо спросил Лев Давидович.

– Неверов исчез сразу, как только вы взяли Вострякова. А это значит, что его могли убрать люди, которые были в курсе происходившего.

– Естественно. Я как раз об этом и говорил.

– В таком случае вывод будет неприятным. Его могли сдать или подставить только люди из вашего окружения, – безжалостно произнес Дронго, – и вы должны это отчетливо себе представлять.

Наступило молчание. Деменштейн долго молчал. Затем снова поднял бутылку воды и, не доставая бокала, выпил прямо из бутылки.

– Я об этом тоже думал, – признался он, – боюсь, что вы правы. В таком случае ваша задача найти возможного предателя в моей службе безопасности.

– На вашем месте я бы не стал настолько сужать круг поисков, – возразил Дронго. – Кто знал обо всем, связанном с Неверовым?

– Хотите откровенно? Никто. Все знал только один человек, и он сидит рядом с вами. Я до конца никому и никогда не доверяю. Но в курсе моих дел с Неверовым были несколько человек.

– Можете их назвать?

– Конечно. Прежде всего Суровцев. Его заместитель – Ашот Погосов. Он интересный человек, врач-психиатр по образованию. Затем мой помощник – Валерий Арсаев. Он из Дагестана, юрист. Как видите, у меня полный интернационал и работает много кавказцев. Ну и, наконец, мой секретарь – Регина Ковтун. Она принимает почту и проверяет все письма. Хотя я не рассказывал ей никакие подробности, но она могла догадываться. Итого четыре человека. Я тоже об этом думал, но не так категорично, как вы.

– Ваша супруга знала о случившемся?

– Нет. Я вообще не имею привычки посвящать близких в дела своего бизнеса. Конечно, ничего не знала и, надеюсь, даже не догадывалась.

– А остальные сотрудники службы безопасности?

– Суровцев обычно не посвящает их в свои планы. Он ведь много лет работал в уголовном розыске и привык давать каждому оперативнику свою конкретную задачу. Обо всем мог знать только его заместитель Погосов. Больше никто. Хотя в нашей службе безопасности работают больше сорока сотрудников.

– Ваш водитель и личный телохранитель, которые сейчас сидят впереди, не могли ни о чем догадываться?

– Нет. У меня две пары подобных исполнителей. Два водителя и два личных телохранителя, которые меня повсюду сопровождают. Но при них я тоже не веду никаких служебных разговоров. Это мой принцип, если хотите.

Дронго молчал, размышляя над услышанным.

– Вы можете мне помочь? – нетерпеливо спросил Деменштейн. – Только ответ мне нужен немедленно. Да или нет. Если «да», то я готов выплатить вам аванс немедленно. Любую сумму, которую вы назовете. А если «нет», то мы высадим вас там, где захотите. С категорическим условием навсегда забыть о нашем разговоре.